Т—Ж: открытая редакция

Это продолжение рассказа об опыте Т—Ж. Первая статья — о начале работы. Старичкам — вспомнить, а начинающим — учесть опыт веков. Дальше будет страшная издательско-редакторская нудятина, я предупредил.

Ситуация

Лето 2015 года. Путин — президент, Т—Ж — полгодика, а нам нужно писать больше статей, чтобы привлекать читателей. Банк даёт добро.

Саша Рай взвалил на себя управление журналом (там было столько всего, что должна быть отдельная статья). Он не успевает писать статьи, поэтому нужны новые авторы.

Сначала я обращаюсь к знакомым проверенным редакторам — Саше Волковой, Нике Троицкой, Люде Сарычевой и другим. Мы начинаем понемногу писать, и сначала это кровь и мясо. Статьи могут проходить 5-6 кругов редактуры, я сижу с каждой очень долго и внимательно. Кто-то из авторов страдает, но продолжает писать, кто-то отваливается.

Становится очевидно, что нужно принципиально больше авторов. Не пятеро новых хороших редакторов, а сотня.

Новые авторы

Мы пробуем открыть редакционный процесс и пустить в журнал незнакомых авторов, то есть «с улицы». Появляется понятие заявки — это анкета, в которой описана идея статьи. Сначала авторы заполняют заявку, и если тема интересная, начинается работа над статьей.

Статья проходила те же 5-6 кругов редактуры, где-то я просто переписывал всё за автором. Чтобы как-то компенсировать страдания авторов, мы ввели и опубликовали условия работы с нами: 10 тысяч рублей за вышедшую статью. Мы сделали условия публичными, и авторы стали к нам тянуться.

Все авторы поначалу работали лично со мной, но постепенно их стало слишком много для одного редактора, и пришлось создать новые уровни управления.

Эволюция заявки: с каждым годом в шапке всё больше подробностей, а в таблице — всё больше строк

Новые уровни управления

Проявились авторы, которые хорошо пишут на определенные темы, например путешествия. Они стали редакторами, мы назвали их шефами. Шеф работает с автором и отдает уже готовый текст главреду. Главред работает с шефом, а не напрямую с автором.

С моей точки зрения процесс в лонгридах развивался так

Параллельно рос производственный отдел: это было такое агентство внутри редакции, которое занималось версткой, дизайном, иллюстрациями. Главред отдавал статью в верстку, а дальше арт-директор Костя и его команда рисовали иллюстрации и готовили код.

Сначала всем этим рулил Саша Рай. Потом, когда руления стало невыносимо много, он пригласил Марину Сафонову. Сначала она работала ответственным секретарем и отвечала за перемещение информации в редакции. Все информационные потоки стекались к ней, и два-три года спустя она уже была редакционным директором. Но главной Марина была (и остается) с первого дня.

На самом деле редпроцесс постоянно двигал ответсек, а ближе к 2019 году еще и редакционный директор. Об их роли и вкладе еще напишу

Редполитика

Чтобы структурировать работу, появилась редполитика — свод редакционных правил. Все повторяющиеся ошибки я сразу заносил в редполитику, и из трехстраничного документа с идеей журнала она превращается в пятидесятистраничный учебник редактуры.

Параллельно с редполитикой вырос курс молодого бойца — это серия статей о работе в Т—Ж. Сейчас многое из него устарело, но тогда это был прорывной цикл статей:

  1. Цель и тема
  2. Фокус и логика изложения
  3. Структура
  4. Мясо
  5. Слова и ваш индивидуальный стиль
  6. Что читать по теме
  7. Как мы работаем
  8. Как выходит статья

Вдогонку: о достоверности и глубине, опыт и матчасть, о работе в других изданиях, ловушка эксперта, мясо, советы, литературное рабство

В 2017 году стало очевидно, что такую огромную редполитику и курс молодого бойца авторы осилить не могут, и мы упростили процесс: я написал короткую методичку для авторов, а редполитику оставили только для шеф-редакторов. Вроде полегчало.

Редполитика была публичной со второго месяца, и это тоже было нашим инструментом привлечения: люди читали редполитику и приходили к нам писать.

Компании думают, что для хорошего издания нужно написать редполитику и потом подогнать под нее редпроцесс. Всё наоборот: сначала нужно выточить редпроцесс, а потом описать его в редполитике. Редполитика, написанная в отрыве от ежедневного производства, — мёртвый продукт.

Результат

Число статей росло, к нам приходили новые авторы. Это упростило работу:

В 2015 году я получал 1-2 заявки в неделю и мы работали впритык: чтобы было что публиковать в понедельник, нужно было пахать в пятницу.

В 2018 году я утверждал 1-2 заявки в день (еще 3-4 отклонял). Лонгриды делались с запасом в месяц. Можно было выбирать, с какими авторами и темами работать, а кому отказать. Больше не нужно было дожимать каждую взятую статью: если автор явно не тянул, мы уже могли с ним расстаться и не бояться, что завтра нам будет нечего публиковать.

Многие из приходящих авторов стали нашими постоянными сотрудниками, шефами и даже руководителями направлений.

Были и проблемы.

10 тысяч за статью — это довольно много и сейчас, и тогда. Для копирайтеров с биржи это были невероятные деньги, поэтому часто такие деятели лезли в журнал только ради гонорара. Писали они слабо, но были очень настойчивыми. Сначала я переписывал за ними статьи, а потом мы просто начали отказывать.

Был случай: автор организовал писательскую артель, чтобы строгать статьи для Т—Ж. Нанимал дешевых райтеров, редактировал их текст и выдавал за свою работу. Этот парень мог бы стать нашим шефом, но вместо этого возглавил черный список авторов.

Пиарщики прознали, что у нас хорошие охваты, и стали протискивать в наш редпроцесс свои гнилые пресс-релизики под видом статей. Мы быстро научились определять заказуху.

Институт шеф-редакторов создавал свои проблемы. Работа могла затянуться, пока статья проходила шефа и потом главреда — некоторые статьи у нас делались по 2-3 месяца. У шефа и главреда могли не совпадать взгляды на текст, и кому-то приходилось всё переделывать. Шеф мог не поладить с автором, тогда статья уходила другому шефу, и всё начиналось с начала.

Хуже всего было, когда автор был слабым: мы могли месяцами мусолить его статью, но в итоге снять, и тогда точно будет скандал. Например, год назад блогер Елена Срапян решила вынести проблему с шеф-редактором в публичное поле, опубликовала переписку. Было неприятно.

Спасало то, что благодаря Саше, Марине, Косте и их командам мы могли вести много параллельных потоков. Скандалы с авторами были неприятными, но на редплан не влияли.

Что в этом нового

Наверняка кто-то делал так же в те годы, но я был уверен, что мы совершили революцию.

У всех изданий, которые я в то время знал, был постоянный штат авторов: каждый работал над своей темой, а при необходимости ходил к экспертам. Эксперты давали комментарии бесплатно, авторы получали зарплату, и как-то все жили. Могли привлекать звездных колумнистов. Могли увольнять и нанимать новых авторов. Но в целом коллектив был постоянным и попасть в медиа было чем-то экстраординарным.

У нас принципиально иначе: зеленый коридор для всех авторов, кто готов работать и кому есть что сказать. Мы платили им сдельно, они приносили нам классный материал, получались статьи. Фактически в Т—Ж сложилась школа редактуры, за учебу в которой еще платили гонорар. Любой человек, который хотел много редактировать, мог принести заявку и стать частью редакции.

Наши статьи получались дорогими. Но мы старались делать их вневременными, чтобы можно было опубликовать тот же материал через месяц, полгода, год и далее. Мы много платили за статьи и старались зарабатывать еще больше.

Почти все авторы Т—Ж на апрель 2019 года. Все имена — на странице «О журнале»

Продолжение

Дальше — о коротких и длинных форматах

Популярное