Когда автор пишет о важной и прочувствованной теме, велик соблазн насытить текст красочными фразами:

В последние годы маркетинг превратился в оружие массового поражения. Мы занимаемся маркетингом, чтобы побить: конкурентов, покупателей, руководителей.
На войне как на войне: не ты, так тебя. И каждый сам решает, какой путь выбирать. Потому что на рынке всегда есть выбор.

Еще примеры:

Борьба за конверсию — это борьба не на жизнь, а на смерть
Насаждение буквы ё стало делом всей моей жизни
Мы объявляем войну всем интернет-магазинам старого образца. А на войне все средства хороши
Запоминающийся логотип — нож к горлу конкурента
Его уход стал, как нож в спину
Между информационным стилем и брехливым копирайтингом лежит пропасть в тысячу метров
О вопрос транслитерации слова «Виндоус» сломаны сотни и тысячи копий
Годы работы в маркетинговом агентстве сделали его циничным и злым, поэтому он перешел на темную сторону силы

Сами по себе сильные злые фразы — это хорошо. Но чтобы они производили впечатление, они должны быть свежими, употребляться редко и к месту.

Свежесть заслуживает отдельного разговора. Сейчас достаточно сказать, что фразы вроде «оружие массового поражения» уже хорошенько потрепаны, поэтому создают скорее комический эффект. Сравните впечатления от вычурного и прямого текста:

Вычурно	Прямо
В нашем агентстве за конверсию бьются не на жизнь, а на смерть	Если копирайтер в нашем агентстве сделал промостраницу с конверсией ниже 7%, его и всю его команду увольняют.

Мощное содержание побеждает вычурную форму.

Насчет частоты не знаю готового решения. Рой Питер кларк считает, что лучше оставлять одно злое слово на страницу, чтобы оно аж звенело:

По мне так достаточно одного злого слова на статью.

Что до уместности, то здесь просто: если есть доказательство — значит уместно. Если доказать нечем, то это брехня.

Спокойная правда звучит громче и злее:

Вычурно	Прямо
На рынке всегда есть выбор: либо ты на темной стороне силы, либо на светлой	За три года работы в агентстве наблюдал два типа маркетологов: ушлых и праведных
Охрана наследия Питирима Сорокина стало делом всей его жизни	Он познакомился с трудами Питирима Сорокина, когда учился в институте, и следующие 40 лет посвятил охране его наследия: открывал музеи, работал в архивах, организовывал чтения и выставки. В последние месяцы перед смертью он все еще искал спонсоров для издания трудов Сорокина в России
Увольнение главного разработчика было для Стива, как нож в спину	Когда в пятницу уволился главный разработчик, Стив впервые за четыре года отпустил нас домой на выходные. Никто не знал, что он делал следующие два дня, но в понедельник с нами уже был Джош. И больше мы не отдыхали
Между информационным стилем и брехливым копирайтингом лежит пропасть в тысячу метров	Образованный человек инстинктивно чувствует брехню
Спор об определении слова «Культура» вызвал множество горячих споров и заставил сломать немало копий	В институте нам говорили, что у слова «Культура» более сотни определений. Когда я писал диссертацию по культурологии, я насобирал 107

Все сказанное выше, разумеется, не касается гениальных писателей-стилистов. Но у этих людей каждая фраза на месте. И они никогда не напишут «оружие массового поражения» в серьезном контексте. Мне до них далеко, но нужно стремиться.